παραχαράττειν τὸ νόμισμα

Сегодня на девяностом году жизни умер философ Вадим Янков, супруг моей троюродной бабушки. У меня есть его книга с автографом «Истолкование ранней греческой философии», в начале которой есть такие слова: «Классическими языками я занимаюсь давно. В лагере у меня была в распоряжении греческая грамматика Соболевского». Рано или поздно я надеюсь написать об этой его работе — весьма обстоятельной, более 800 страниц — подробнее. Мне доводилось видеться с Димой (так называли его в кругу семьи) в детстве и подростковом возрасте, но когда я занялся древними языками, он уже сильно болел и обсуждения греческой философии, которое, я уверен, было бы невероятно увлекательным и глубоким, между нами, к сожалению, не произошло. Тем не менее один только факт свойства́ с таким человеком меня всегда вдохновлял. Ниже привожу цитату из книги «Святая мгла. Последние дни ГУЛАГа» Левана Бердзенишвили, с которым они были солагерниками.

«Вадим, то есть Вадим Анатольевич Янков, математик по образованию, а в реальной жизни одновременно тополог, филолог, философ, полиглот, математик, физик, химик, умник и просто, любовно и сокращенно – „лог и тик“, был одним из самых талантливых и эрудированных людей, встретившихся мне в жизни. „Кос“ – так его нарек мой брат Дато, и этим прозвищем он именовался только среди грузин. Дато искренне любил его, я считал его постницшеанским сверхчеловеком, Жора постоянно спорил с ним, а Джони тихонько над ним посмеивался. Арестованный в 1982 году, Вадим Янков был приговорен к четырем годам в колонии строгого режима и трем годам ссылки. Срок заключения он отбыл полностью, и его сослали в Бурятскую АССР. Родившийся в Таганроге, Вадим Янков вместе с другими интеллектуалами – Сашей Черновым, Жорой Хомизури, Мишей Ривкиным, Яшей Нефедьевым – был настоящей звездой московской колонии, одной из главных составных частей нашего политического лагеря (но отнюдь не лидером, так как у московских политзаключенных, так же как и у грузинских, такового не было никогда ни в одном политическом лагере). Вадим знал английский, французский, немецкий, испанский, итальянский, древнегреческий, латынь и древнеиндийский (санскрит) языки. Великолепно разбирался в вопросах общей и индоевропейской лингвистики, в том числе романских языков, был знаком со старым и новым грузинским языкознанием, часто упоминал труды грузинских языковедов Тамаза Гамкрелидзе, Гиви Мачавариани, Бакара Гигинеишвили, мог часами говорить об аблауте и системе сонантов в древнегрузинском. Древнегреческий он знал до того хорошо, что на наших совместных семинарах, проводимых нами поочередно для заинтересованных лиц, цитаты из Гомера читал безупречным гекзаметром, и не помню, чтобы допустил хотя бы одну ошибку (специалисты по классической филологии поймут, о знании какого уровня идет речь). Вадим был другом Мераба Мамардашвили и „сократиком“ в самом широком смысле этого слова».

www.tg-me.com/sg/παραχαράττειν τὸ νόμισμα/com.parakharatteintonomisma/1778

3.3K viewsedited  Mar 11 at 19:22

Сегодня на девяностом году жизни умер философ Вадим Янков, супруг моей троюродной бабушки. У меня есть его книга с автографом «Истолкование ранней греческой философии», в начале которой есть такие слова: «Классическими языками я занимаюсь давно. В лагере у меня была в распоряжении греческая грамматика Соболевского». Рано или поздно я надеюсь написать об этой его работе — весьма обстоятельной, более 800 страниц — подробнее. Мне доводилось видеться с Димой (так называли его в кругу семьи) в детстве и подростковом возрасте, но когда я занялся древними языками, он уже сильно болел и обсуждения греческой философии, которое, я уверен, было бы невероятно увлекательным и глубоким, между нами, к сожалению, не произошло. Тем не менее один только факт свойства́ с таким человеком меня всегда вдохновлял. Ниже привожу цитату из книги «Святая мгла. Последние дни ГУЛАГа» Левана Бердзенишвили, с которым они были солагерниками.

«Вадим, то есть Вадим Анатольевич Янков, математик по образованию, а в реальной жизни одновременно тополог, филолог, философ, полиглот, математик, физик, химик, умник и просто, любовно и сокращенно – „лог и тик“, был одним из самых талантливых и эрудированных людей, встретившихся мне в жизни. „Кос“ – так его нарек мой брат Дато, и этим прозвищем он именовался только среди грузин. Дато искренне любил его, я считал его постницшеанским сверхчеловеком, Жора постоянно спорил с ним, а Джони тихонько над ним посмеивался. Арестованный в 1982 году, Вадим Янков был приговорен к четырем годам в колонии строгого режима и трем годам ссылки. Срок заключения он отбыл полностью, и его сослали в Бурятскую АССР. Родившийся в Таганроге, Вадим Янков вместе с другими интеллектуалами – Сашей Черновым, Жорой Хомизури, Мишей Ривкиным, Яшей Нефедьевым – был настоящей звездой московской колонии, одной из главных составных частей нашего политического лагеря (но отнюдь не лидером, так как у московских политзаключенных, так же как и у грузинских, такового не было никогда ни в одном политическом лагере). Вадим знал английский, французский, немецкий, испанский, итальянский, древнегреческий, латынь и древнеиндийский (санскрит) языки. Великолепно разбирался в вопросах общей и индоевропейской лингвистики, в том числе романских языков, был знаком со старым и новым грузинским языкознанием, часто упоминал труды грузинских языковедов Тамаза Гамкрелидзе, Гиви Мачавариани, Бакара Гигинеишвили, мог часами говорить об аблауте и системе сонантов в древнегрузинском. Древнегреческий он знал до того хорошо, что на наших совместных семинарах, проводимых нами поочередно для заинтересованных лиц, цитаты из Гомера читал безупречным гекзаметром, и не помню, чтобы допустил хотя бы одну ошибку (специалисты по классической филологии поймут, о знании какого уровня идет речь). Вадим был другом Мераба Мамардашвили и „сократиком“ в самом широком смысле этого слова».

BY παραχαράττειν τὸ νόμισμα